Шедевыры fashion-иллюстрации: Эрте

«Мой мир, казалось, рушился вокруг меня, и я чувствовал себя последним представителем исчезнувшей эпохи», – так писал в 1931 году Эрте, когда из жизни ушел его спутник и лучший друг князь Урусов. Однако иллюстратор с мировым именем не мог представить себе в тот грустный момент, что он еще шестьдесят лет будет творить и что его фирменный стиль переживет еще одну волну возрождения в 1970-е годы.

«Erté» - именно так Роман Петрович Тыртов подписал один из своих парижских эскизов для модного дома Поля Пуаре, сложив свои инициалы и прочитав их по-французски. Один из самых значимых иллюстраторов ХХ века родился 23 ноября 1892 года в Санкт-Петербурге в семье древнего дворянского рода, несколько столетий известного преданностью Российской империи. Отец-адмирал мечтал о военной карьере для сына, в то время как мать отдала рисунок шестилетнего мальчика своей портнихе. Вечернее черное платье, сшитое по этому эскизу, произвело фурор в кругу великосветских дам и стало для маленького Ромы отправной точкой в мир моды и искусства. Чуть позже сам Илья Репин, которому принесли несколько эскизов мальчика, с одобрением отозвался о его стиле и дал несколько важных советов. Роман часами ходил по Эрмитажу, восхищаясь искусством древних культур, элементы которых позже были талантливо стилизованы во всех его работах. Еще его завораживал русский балет: пластика и гибкость тела, пластичность рук и изящность ног – вся эта грациозность стала неотъемлемой частью его женских образов. Тыртов и сам брал уроки танца у дочери Петипа, знаменитого балетмейстера Мариинки, но судьбой ему была предназначена модная иллюстрация.

С семи лет, с тех пор, как он побывал на выставке в Париже, художник грезил о мировой столице моды, всегда открытой для людей, жаждущих воплощения своих дерзких идей. В 1912 году, окончив с отличием гимназию, Роман попросил в качестве подарка заграничный паспорт и в возрасте девятнадцати лет навсегда покинул Россию, которая, однако, навсегда осталась в его сердце и его окружении. Во французскую столицу он приехал будучи специальным корреспондентом петербургского журнала «Дамский мир», для которого он писал заметки о новых тенденциях и делал зарисовки моделей. Тогда же он начал сотрудничать с Полем Пуаре, который по достоинству оценил его творческий почерк. Так началась головокружительная карьера Эрте в модной индустрии, совпавшая с началом и расцветом самой роскошной эпохи в мире искусства – ар-деко. Этот порой вычурный стиль объединял в себе декаданс ар-нуво, окутанного извилистыми линиями, и архаику Эгейского искусства с его лаконичными формами обнаженных женских тел. Конечно, не обошлось без влияния «Русских сезонов», оказавших огромное влияние на художников и скульпторов того времени. Вся эта эклектичная эстетика стала не только стилем, но и образом жизни Эрте.

В 1915 году он подписал долгосрочный контракт с Harper’s Bazar. В течение более чем двадцати лет сотрудничества Эрте создал 250 уникальных обложек для модного журнала, не считая двух с половиной тысяч рисунков и набросков. С тех пор он стал получать немыслимые гонорары за любимую работу и вести жизнь à la Гэтсби. Его соседями были князья Юсуповы и бывший король Англии Эдуард VIII. Дома он носил широкую пижаму, отороченную мехом горностая, а вечером, бросая в толпу свежие розы, спускался в костюме тореадора из золотой парчи. В 1931 году в одном из парижских кафе гурманам был представлен «десерт Эрте» - фруктово-ягодную композицию венчала голубая клубника. Александр Вертинский, попробовав это неповторимое блюдо, позже вспоминал: «Я потом два дня ходил, словно затерявшись в зеркальной вселенной, где сквозь туман проявляются причудливые города, воздушные шары качаются как привязанные, а неизбыточность мига разлита в бесконечности воображения…»

Эта «бесконечность воображения» присутствует во всех иллюстрациях Эрте, в его сценографии и скульптуре. Тонкие силуэты, с которых ниспадают богатые ткани, выразительные глаза, соблазняющие своим магнетизмом, изысканные жесты рук – когда-то Эрте создавал костюмы для самой знаменитой экзотической танцовщицы Маты Хари. Еще он рисовал самых знаменитых актрис Голливуда, отказав в 1921 году самому Дягилеву и уехав в США. Норма Ширер, Эллис Терри, Марион Дэвис, Клодетт Кольбер, Полетт Дюваль, Мэй Мюррей, Лилиан Гиш, Полин Старк – все они стали его новыми музами.

Эрте оставался предан сочным цветам и пластике линий, даже когда к нему пришло забвение во время Второй мировой войны и после. В 1967 году он знакомится с лондонским арт-дилером Эриком Эсториком, который заново открыл публике волшебный мир женских сказочных грез. Выставка в Нью-Йорке имела ошеломительный успех, и после ее закрытия музей Метрополитен купил все экспонаты – 170 работ: «Это был беспрецедентный случай – купить полную экспозицию ныне здравствующего художника», - писал в своих мемуарах сам Эрте. На этой выставке была представлена серия «Алфавит», над которой художник начал работать еще в 1929 году. Перед самым открытием он понял, что забыл про букву „L“. Он изобразил ее прямо перед показом – именно девушка с леопардом полюбилась зрителю больше всего.

Эрте никогда не прекращал рисовать, и, кажется, именно иллюстрация подарила ему такую долгую, красивую и насыщенную жизнь, озаренную вечным вдохновением и страстной любовью к своей работе. Эрте не стало в возрасте девяносто семи лет, после того как он заболел на острове Маврикий во время отдыха с друзьями. Интересно, что свои похороны он продумал до мелочей: от красиво оформленных приглашений, разосланных по определенному списку, до роскошного гроба из красного дерева, украшенного цветочным орнаментом. Он ушел роскошно – в духе ар-деко.